+7 905 743-72-81

Главная → Мои статьи → Невеста для Гошки часть 1 → часть 2

ИЗ СЕРИИ РАССКАЗОВ "НЕВЕСТА ДЛЯ ГОШКИ"

ГРУНЬКА ("Российская охотничья газета", № 49)

Сегодня последний день короткого весеннего сезона. Грустно. Разъехались надежные друзья-товарищи. У каждого свои дела, проблемы, заботы. Медленно бреду один на вечернюю зорьку по разбитой грунтовой дороге. Корзина с парой подсадных уток, два ружья, тяжеленный рюкзак сильно затрудняют движение. Основательно раскисла земля. Под ногами чавкает грязь, хлюпает вода. Идти не далеко. Там на месте многолетних охотничьих баталий ждут меня комфортные скрадки, стадо гусиных и утиных чучалок и возможность остаться наедине с матушкой природой. Самое время собраться с мыслями, подвести итоги, вспомнить удачные выстрелы, проанализировать промахи. Невольно улыбаюсь ярким эпизодам прошедшего праздника души. Как быстро все кончилось, но как долго это будет в памяти!

Слава богу дошел. Все на месте, все цело. Разлив убежал на пару метров, оголилась дальняя гривка, показалась молодая зеленая травка.

– Привет, – внезапно окликает меня мой старый знакомый Сергей, – давно тебя жду. Решил здесь посидеть. Вдвоем веселей. Может, расскажешь чего. Лодку я убрал, а пешком к себе идти не хочется.

Вот те раз! Собрался с мыслями, подвел итоги. Эх, Серега! Так никто не делает! Мы не договаривались вместе охотится. Не хочу я ничего рассказывать. Хочу побыть один. Про себя возмущаюсь его бесцеремонным поступком. Зачем самовольно занял скрадок моего напарника? Опять ты в своем стиле?

– Почему своих подсадных не взял? – вместо приветствия выдавил я.

– Устали они, пусть отдохнут. Я твоих хочу послушать. Говорят они лучшие в округе. Может утят возьму?

Лукавит Сергей. Он никогда не будет этим заниматься. Я прекрасно его знаю. Своих подсадных не держит, а берет у знакомых. Его небольшая присада из нескольких старых пластиковых утиных чучел и десятка полукорпусных гусей краснодарского производства "голубой" фабричной раскраски находятся на разливе в километре от нашей. Особыми хлопотами на охоте себя не обременяет. Все многодневные труды нашей постоянной команды по подготовке серьезной гусиной охоты называет откровенной дурью и самоистязанием. Считает, что не стоят подобные усилия этого "летающего куска мяса", но никогда не упустит случая шмальнуть по нему с любой дистанции. Именно "кусок" является для него первостепенной целью независимо будь он в перьях, шерсти или с плавниками.

Накануне встретились с ним на деревенской улице. Разговорились. Как охота? Как пролёт? Сколько добыл? Недолгое общение закончилось гордой демонстрацией Сергеем своего новенького МР-153, специально приобретенного для гусиной охоты, и дилетантскими вопросами на охотничью тематику, ответы на которые имеются в любой соответствующей литературе.

Помню в далеком детстве наловили с ним ведро щурят-сеголетков в мелком пересыхающем пруду на заливном лугу. Там в апреле по большому половодью метнула икру щука-мамка не ведая, что обрекает свое потомство на верную погибель. Долго ходили-бродили по колено в грязи, мутили теплую цветущую воду. С азартом хватали руками задыхающихся остромордых пятнистых карандашей тут и там всплывающих на поверхность подышать живительным воздухом. Смертельно уставшие, искусанные мошками и оводами, измазанные с ног до головы вонючим сапропелем, но необычайно счастливые, гордо принесли добычу к нему домой. Договорились никому не показывать "наше" секретное место и пожарить рыбу завтра. А завтра у него внезапно кончилось подсолнечное масло, послезавтра – соль, после-после завтра про "наш" пруд знали все местные мальчишки.

В другой раз при активном клёве перед икрометом крупной уклейки на местной речке у него не оказалось ведра для рыбы. Сергей предложил собирать в мой садок, хотя прекрасно понимал, что уступает мне в мастерстве явно, рассчитывал после поделить рыбу поровну. Получил отказ, сделал вид, что обиделся, смотал удочку и ушёл домой. Попытка поиметь чужой "кусок" в этот раз у него сорвалась, но привычка осталась.

– Чем ты зарядился?, – опять спрашивает Сергей.

– Нолевкой и пятеркой, – нехотя отвечаю я.

– Как так? Какой патрон первый?

– Нолевка и пятерка. У меня два ружья.

Сергей перестал разговаривать. Достал бинокль и осматривает местность. Что высматривать? Четвертый день дичи нет. С наступлением резкого потепления по всему региону огромные косяки перелетной птицы на недосягаемой высоте бесчисленными стадами потянулись в своем генеральном северо-восточном направлении. Гусь идет исключительно ночью, утка по зорям. Четвертый день солнце бесщадно жарит и печет. Гигантские объемы испаряемой влаги от мокрой земли, растительности, бескрайнего половодья создали колоссальные восходящие потоки нескончаемой энергии, увлекающей за собой мельчайшие звуки, родившиеся на земле, многократно искажая и усиливая их. Природа оцепенела, замерла от долгожданного солнечного изобилия. Только комары-толкунцы и мошки в неимоверных количествах кружатся над водой в бешенном хороводе тепла и весны.

Мои голосистые подсадные утки Катька-мать и Катька-дочка дремлют на солнышке, понуро сидят на кочках, втянув шеи, не издают не звука. На бескрайнем зеркале разлива неестественно застыли утиные и гусиные чучела. Нужен ветер, чтобы вдохнуть жизнь в бездушные муляжи.

Лишь яркий золотисто-красный диск дневного светила коснулся горизонта, очнулась, оживилась природа. Зашуршали в прошлогодней траве мыши, встрепенулась рыба на прогретом мелководье, подал скрипучий голос коростель, заработали подсадные утки. Скоротечен по времени, но чрезвычайно интенсивен пролёт птицы в подобные зори. Низко над водой пронеслась пара чирков, засвистели первые стайки свиязей, протяжно забухала предвестница ночи голенастая выпь. Недалеко от скрадков присел нарядный кряковой селезень. Посматривает с интересом в сторону подсадных, крутит головой, жвякает, зовет к себе. Осторожничает. Однозначно знаком с коварством голосистых псевдоподружек.

Шлеп-шлеп-шлеп – клацает затвор МРки. Встрепенулся, вздрогнул селезнек, вытянул шею, испугался резкого звука. Свечкой поднялся с воды. Пролетел над скрадками.

– Я уток не стреляю. Гуся жду, – произнес Сергей.

А мне нужна гусыня. Исключительно сложная задача подготовить для охоты супружескую пару из диких птиц. Гусиная любовь процесс необычайно деликатный, тонкий, интимный. Далеко не каждые половозрелые особи понравятся друг другу. Несколько легких подранков уже добыли. Дело за Гошкой. Пусть выбирает себе невесту сам. Сергей знает об этой проблеме и обещал помочь.

Ах-ах-ах-ах – взорвали тишину громоподобные раскатистые звуки ружейных выстрелов. Уперлись в недалекий лес, протяжным искаженным гулким эхом прокатились по разливу, заикаясь вернулись обратно.

Ах-ах – вторит сочным долгим звуком двустволка.

Ах-ах-ах – снова огрызнулся автомат.

– Дымарём стреляют на Круглом озере. Наши туда не ходят, – поясняет Сергей. – Там гуся сидело много, может налетят?

Не хочу я разговаривать. Дымарём из автомата не стреляют. Зачем объяснять? Погода такая. Вот и скачет звук по воде, кувыркается как брошенный камень – голышок пока не утонет.

Шлеп-шлеп-шлеп – опять клацает затвор. Зачем балуется? Как ребенок не наиграется с новой игрушкой? Сколько раз я зарекался не охотиться на гуся в компании случайных, чуждых по натуре и духу людей. Гусиная охота индивидуальна по форме и интимна по содержанию. Не получается сегодня душевной вечерней зорьки на закрытие сезона.

– Кеть-кеть – совсем рядом отозвались белолобики. Пять крупных птиц неспешно проплыли над скрадками. Крутят головами, высматривают удобное и безопасное место для ночевки. Явно увидали мои чучела и поздоровались с пластиковыми собратьями. Как поздно я обнаружил их, молча налетевших со спины! За этой стороной горизонта всегда наблюдает кто-то из напарников, которых нет сегодня.
Эх, Серега! Так у нас не делают! Почему не предупредил? Ты же все видел! Понятно почему ты присел, затаился, клацал затвором. Менял патроны! То селезня хотел добыть, то гусей увидел.
Ке-ке-ке-ке – спокойно и размеренно затараторил мой РедБон гусиное приветствие пролетающим птицам. Чудесный манок. Воистину волшебная дудочка. Как магнитом тянет к себе гуся. Действует потрясающе! Услышав родные чарующие звуки с земли пять удалившихся птиц дружно свалились на правое крыло и с разворотом пошли на облёт нашей присады.

– Ах-ах-ах-ах – внезапно рядом взорвалась тишина.

Эх, Серега! Так у нас не делают! Я совсем не готов к стрельбе. Сижу на коленях, дышу через раз. Прячусь от зорких гусиных глаз за масксетью. В руках манок, зову птиц, не смотрю по сторонам. Не надо спешить в подобных ситуациях. Необходимо закружить недоверчивых птиц, подтянуть на минимальную дистанцию, усыпить их бдительность, постараться уговорить духовыми манками подсесть в чучела и по команде сообща начать стрельбу.

В созерцании происходящего состязания между разумным человеком с его знаниями, оборудованием, технологией и наделенными исключительной осторожностью птицами со сложными поведенческими инстинктами и заключается весь смысл истинной гусиной охоты.

Обстрелянные птицы круто взмыли вверх. Единственный подранок с перебитым крылом барахтается между скрадками. Остальные быстро уходят. Ах-ах-ах – тарахтит мой автомат. Зацепил! Одна серпом раскинула крылья, долго планирует и мертвой заваливается в сотне метрах от стрелков. Исключительно крепкая на рану птица умерла еще в воздухе, но продолжала полет пока силы не иссякли окончательно. Неожиданно от удалившейся стайки отделяется одиночка. Громко и настойчиво кричит, приближается к скрадку на предельной высоте для выстрела. Она явно потеряла своего партнера. Теперь активно зовет его, ищет среди гусиных чучалок. Автомат без патронов. Я не успеваю набить магазин. Хватаю вертикалку. В стволах усиленные самокруты в контейнер с дробью номер пять для селезня. Когда гусь завис строго над головой, торопливо нажимаю на спусковые крючки.

Не люблю я подобные выстрелы. Трудно правильно выбрать упреждение по быстро надвигающейся высоколетящей цели. Пропустить, стрелять в угон тоже нельзя. Гусь стремительно покидает зону надежного поражения. Отдача легкого ружья больно толкается в ключицу, сильно бьет в щеку, вынуждает сделать шаг назад. Одновременно со звуками выстрелов отчетливо слышу характерные шлепки дроби по перу. Большая птица вздрогнула всем корпусом, хаотично замахала крылами, закачалась в воздухе, с нарастающей скоростью по отлогой траектории помчалась к земле и врезалась в затопленные кочки на мелководье.

Есть! Достал! Пятеркой достал.! Дикий выстрел, случайное попадание. Пулей выскакиваю из скрадка. Быстро бегу к неожиданному трофею. Глубоко. Осторожно ощупываю неровность дна.
Ох! Оступился, черпанул одним, затем вторым сапогом. Ледяная струйка потекла в боксфорты, обожгла ноги, остудила эмоции. В разы потяжелевшая обувь моментально сковала движения, ограничила маневренность. Споткнулся о подводные кочки, упал на колени, уронил ружье, намочил патроны.

– Ох! Ни сезона без купели – ругаю себя за неловкость. Не разбирая дороги, по пояс в воде как вездеход-амфибия гоню крутую волну перед собой. Отрезаю гусю путь отхода к спасительному обширному разливу, вытесняю на мелководье. Силы оставляют его. Последний раз нырнул, запутался в траве, затих.

– Кюю-кюю-кюю – заголосила птица. Ура! Гусыня! Этот голос испуганной самки мне хорошо знаком. Какое счастье, какая удача последним выстрелом на вечерней зорьке охотничьего сезона добыть заветную мечту. Третья гусыня у меня в руках. Сильная, половозрелая птица в пестрой тельняшке отчаянно бьется и вырывается. Больно щиплется, дерется здоровым крылом. Второе крыло перебито в плече. Грунька –назвал я новую гусыню.

Тем временем Сергей подобрал моего битого гуся. Свернул шею своему подранку, уложил их к себе в рюкзак и спокойно наблюдал за моей беготней со стороны.
Эх, Серега! Так никто не делает. Не выйдет из тебя гусятника!

МЕГЕРА, МАРГАРИТА И МИНОТАВР ("Российская охотничья газета", № 50)

– Юрий Иванович? Вы занимаетесь гусями? Возьмите моих на содержание. У меня пара белолобых и гуменник. Я с ними не охочусь, времени нет. –

Произнес в трубу телефона Виктор Макаров, охотник из Липецка. Он добыл их прошлой весной. Живет сейчас в Москве. За птицами присматривали деревенские родственники, которым гуси порядком надоели.

Неожиданное предложение оказалось очень заманчивым для меня. Беспокоило одно. Как уживутся они с моими птицами? В то время я имел супружескую пару белолобиков Гошку и Глашку, содержащихся в неволе пятнадцать лет и пару молодых гусынь – Груньку и Офицера – плененных прошлой весной. Как поведут себя чужаки? Новая стайка из трех взрослых птиц непременно обострит отношения. Неизбежны конфликты за лидерство, территорию, кормовую базу. Совместное проживание на ограниченном участке двух гусиных семей и десятка подсадных уток с выводками утят принесет массу хлопот. С другой стороны скоро открытие весенней охоты. У меня – фаната-гусятника – появится редкая возможность стать дирижером уникального птичьего сборного концерта породистых подсадных уток, селезней, двух групп белолобых гусей и гуменника. Неповторимая динамика, хореография пернатых артистов, яркие голоса живых птиц под аккомпанемент любимых духовых манков Red Bone и DJ PFG-15 на сцене пробудившейся природы непременно доставят восхитительное чувство глубокого морального удовлетворения и отодвинут сам процесс добычи дичи на задний план. Подобное случается нечасто и запоминается на всю жизнь. К великому счастью приобретенные белолобые оказались супружеской парой в полном расцвете сил. Крупный широкогрудый гусак отличался небольшой желтой окаемкой вокруг глаз. Имел гнусавый, необычного тембра голос. Обладал безрассудной смелостью и агрессивностью. Его супруга – очень верная и преданная гусыня. Дробина расколола вдоль ее подклювье, повредила нижнюю челюсть, пробила язык, разделила его на две части. Когда ее брали на руки, птица больно щипалась, как змея громко шипела, щелкала изуродованным клювом. За это получила прозвище – Мегера.

Вторая гусыня – огромная самка тундрового гуменника западноевропейского подвида, с размахом крыльев более полутора метров. Имела спокойный, уравновешенный, независимый характер. Разговаривала мало, держалась обособленно но активно откликалась на звуки духового манка имитирующего характерное низкочастотное бормотание гуменников. Маргарита – назвал я ее.

Как ни странно, физических конфликтов между семьями гусей не возникало. Мудрая матушка природа исключила бессмысленное столкновение и кровопролитие равных по силе самцов. Гуси остерегались вступать в открытую конфронтацию. Ограничивались бесконтактными турнирными боями. Между стайками соблюдалась дистанция в 10-15 метров, они громко кричали, что есть силы "драли глотку", голосом и позами демонстрировали свою значимость. Ни разу не сделали агрессивного выпада в сторону соперников, что на гусином языке означало бы объявление открытой войны между семьями.

Войну липецкий гусак объявил мне. Она продолжалась весь брачный период – апрель и май.

Как-то раз я занимался хозяйственными работами в саду. Стоял на коленях перед сильно разросшимся кустом крыжовника, аккуратно поднимал одной рукой колючие ветки, внимательно осматривал, другой рукой секатором обрезал засохшие побеги. Неожиданно за спиной я услышал приближающийся звук похожий на топот бегущего ежика гигантского размера. В ту же секунду почувствовал ощутимый удар под зад. От неожиданности потерял опору, выронил секатор, подался вперед, инстинктивно схватился за колючие ветки, уткнулся в середину жалящего кустарника. Мгновенно сотни шипов обожгли лицо, шею, руки. Я не мог понять, что случилось. Оцепенел. Застыл на месте. Медленно повернул голову, увидел рядом стоящего в боевой позе липецкого гусака с поднятыми как у орла крыльями, раскрытым клювом, взъерошенным оперением. Птица издавала страшные шипящие змеиные звуки. Глаза бешено вращались, не мигая смотрели на меня. Он готов был заклевать, растерзать, растоптать свою жертву. Сатана! Дьявол! Дракон! Минотавр – мгновенно прилипла кличка гусаку!

Несколько секунд я не мог освободиться от шипов и продолжал стоять на коленях. Агрессор воспринял мое замешательство как полную безоговорочную победу. Ведь я не дал отпора и оказался ниже его ростом!

Издав ликующий крик, дугой выгнув шею, с поднятыми крыльями он бегом бросился к своей гусыне. Она, наблюдавшая за "поединком" издали вытянула шею параллельно земле, кинулась навстречу победителю издавая гортанные клокочущие звуки. Как искренне радовались они победе! Как долго кружились в безумном танце! Кланялись друг другу, в экстазе исполняя вновь и вновь торжествующую гусиную песню любви и верности. Чуть поодаль гусыня Маргарита подражала танцу влюбленной пары, кивала низко опущенной головой, топталась на месте с поднятым огузком, издавала вместо песни лишь негромкие бормочущие звуки. Не способны гуменники повторить оригинальный вокал белолобых. У них свои брачные танцы, свои низкочастотные песни, слышать которые довелось немногим охотникам.

С тех пор в глазах липецкой семьи я потерял авторитет и опустился на самую низшую ступень в гусиной иерархии. При каждом удобном случае агрессор атаковал меня. Чаще когда этого совершенно не ожидал, стоял спиной к гусаку. Он тут же кидался в бой. Бульдожьей мертвой хваткой цеплялся за одежду. Дико верещал, вытаращив глаза трепал как озверевший пес. Щипался и больно бил крыльями. Я сознательно слегка сопротивлялся. Вяло оборонялся, за тем пускался в бегство, провоцируя гусака нападать вновь и вновь лишь для того, чтоб посмотреть танец любви, послушать песню победителя. Ведь звуки, издаваемые липецкой семейкой были совершенно не похожими на песни моих гусей аборигенов Гошки и Глашки.

Очень хотелось запомнить эти звуки и воспроизвести на духовом манке. Всю весну я играл в "поддавки" с Минотавром. Его нахальство и безнаказанность буквально достало и стало надоедать. Нередко он попадал мне под "горячую руку". Порой тряпка, веник или метла ненадолго охлаждала воинский нрав наглеца. В исключительных случаях и "горячая нога" отвешивала "негодяю" увесистый пинок. Спустя день-другой атаки возобновлялись с прежней силой и частотой. Эти подвиги являлись скорее самоутверждением гусака на право безоговорочного лидерства на этой территории и происходили исключительно на виду всего птичьего поголовья. На Ольгу Тимофеевну – хозяйку и кормилицу гусей агрессор не нападал никогда. А меня сожрал!

Однажды после очередной внезапной атаки мое терпение лопнуло. Я поймал забияку, опрокинул на спину, прижал к земле, не давал пошевелиться, удерживал несколько минут. Гусь затих, перестал сопротивляться, вытянул шею, прижал лапы и впал в оцепенение. Мне стало интересно его поведение, я ослабил давление, затем встал над гусем. Он продолжал лежать неподвижно, как в обмороке. Видя нетипичное поведение своего лидера, гусыни громко испуганно закричали, подняли невообразимый галдеж, бросились на выручку. Тот молча вскочил, пригнул голову и в панике метнулся в заросли крыжовника, где просидел до вечера подавленный и оскорбленный.

Безоговорочное поражение на глазах всей пернатой публики бывший агрессор перенес очень тяжело. При виде меня гусак прятался в кустах около недели, но вскоре принялся за старые проделки. Лишь повторный жестокий урок окончательно вылечил его от привычки нападать сзади. Во мне он увидел достойного соперника, способного дать яростный отпор и постоять за себя.

Неожиданное поражение лидера внесло некоторые изменения и в звуковое общение липецкой семьи. В их песне появилось несколько высоких колен, которых раньше не было. Эти звуки говорят о неуверенности самца в своих силах. Он часто срывался на высокочастотный фальцет. В голосе самки тоже возникли высокие звуки. По частотному диапазону гуси четко распознают экземпляры занимающие определенную ступень в птичьей иерархии. Чем ниже по тональности звуки, тем сильнее птица, тем устойчивее ее жизненная позиция в конкретной стае. Лидера также легко узнать по количеству, объему, контрастности темных и светлых полос на груди и брюшке белолобика. Тельняшка свидетельствует о занимаемом ранге в гусином сообществе, а не о возрасте птицы как думают многие охотники. Пример тому – старуха Глашка. На груди у ней осталось два не больших пятна. Сдала позиции гусыня, одряхлела. Пропали и пятна. Хозяйкой в стайке стала Гунька вся грудь которой в полосах.

+7 905 743-72-81

Хостинг Макхост | Управление сайтами | Бесплатный анализатор сайтов